ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Май 14, 2025

Десять цветов

Рейтинг:

Автор: Нина Архипова. Вокруг света

Жители Мьянмы не видят разницы между искусством и ремеслом. Десять самых древних и почитаемых традиционных ремесел – часть культурного кода страны.

«Мы, мьянманцы, любим символы и симметрию», –

говорит хозяин антикварной лавки в Янгоне. С витрины внимательно смотрят деревянные слоны, на полках стоят причудливые трубки с длинными мундштуками – наследство опиумных войн, на расписных подносах тускло сверкают рубины и поблескивают зеленые жадеиты.

«Наши самые известные искусства с вековой историей мы называем пан-се-мьё – «десять цветов искусств», – продолжает рассуждать хозяин. – Конечно, другие ремесла, например ткачество из лотосовых нитей и вышивка золотом, тоже достойны называться «цветами». Но число десять слишком красиво, чтобы его портить ради тщеславия мастеров». Он ловко разворачивает блестящие шелка шалей и как бы невзначай открывает взгляду черные, красные и золотые лаковые шкатулки. Они сделаны на бамбуковой основе и очень легкие, но, по его словам, невероятно прочные.

Изготовление лаковых изделий, пан-юн, входит в традиционный перечень «десяти цветов», поясняет мой собеседник. Каждый такой предмет, созданный по всем правилам, – это много месяцев работы и десятки операций. Заготовку из бамбука или дерева пропитывают смесью из смолы лакового дерева, золы, рисового отвара и других ингредиентов, а потом покрывают слоями лака, один за другим, все это с перерывами на просушку, пока верхний, самый тонкий слой, не будет готов для нанесения узоров. Иногда изделия украшают объемными орнаментами или фигурками из лаковой мастики.

Остальные девять «цветов искусств»: пан-ян – кирпичная и каменная архитектура; пан-чи – живопись; пан-то – стуковый декор; пан-тамо – каменная скульптура; пан-бу – деревянная архитектура и скульптура из дерева и слоновой кости; пан-тейн – торевтика и ювелирное искусство; пан-тин – художественное литье из металла; пан-бе – кузнечное дело и пан-пут – художественная обработка дерева на токарном станке.

Янгон: пан-тин, пан-тейн и пан-бу

Янгон, бывшая столица Мьянмы, встречает рассвет отблесками золотых пагод. В названии любого солидного банка или магазина есть слово «шве» – «золото». Город пахнет пряной едой, арбузами (сейчас сезон) и жасмином, который продают на каждом углу как подношение Будде… и инсектицид.

Название пагоды Шведагон, главного символа города, складывается из слова «золото» и прежнего имени Янгона – «Дагон». В архитектурный комплекс паломникам предстоит подниматься по 166 ступеням, для туристов понятливые мьянманцы оборудовали лифт. Покупаю билет на вход и разрешение на фотосъемку, улыбчивая женщина с поклоном протягивает пакет для обуви (в буддийский храм в ней нельзя) и бутылку воды. В Мьянме принято сопровождать поклонами почти любое взаимодействие, а деньги передают правой рукой, поддерживая ее за предплечье левой. От туристов такой вежливости особо не ждут, но я неловко стараюсь повторить. Женщина наблюдает за моими попытками с улыбкой на раскрашенном танакхой лице. Танакха – это паста из коры или корней особого дерева, популярное здесь народное косметическое и солнцезащитное средство. Танакхой рисуют узоры на коже или небрежно наносят ее пятнами, в основном, женщины и дети.

Шведагон производит неизгладимое впечатление. Огромная круглая золотая ступа окружена храмами, которые сооружались на протяжении столетий. Все они роскошно украшены, ведь правители и знать, спонсировавшие строительство, старались перещеголять друг друга. Где-то колонны выложены градацией жадеита, от светлого к густо-зеленому, где-то украшены мозаикой из зеркал, где-то стуковым декором – из смеси наподобие гипса, где-то причудливой резьбой по дереву пан-бу. Многочисленные статуи Будды сидят, стоят, касаются пальцами земли или держат их сложенными в мудры. По периметру основания ступы расположены алтари, посвященные дням недели, у буддистов их восемь: среда считается за два дня, для симметрии. Недельные алтари разделены четырьмя более крупными пагодами.

Внезапно начинается сильный ливень. Шлепая босыми ногами по каменным плиткам, я тороплюсь укрыться в одном из храмов. Там уже собралось довольно много народу, все рассаживаются на полу, кто-то ложится, кто-то достает перекус. Буддийский монах объясняет: нельзя осквернять Будду, разворачивая к нему ступни, это похоже на попирание ногами. Других требований у монаха к спонтанным гостям нет. Он расспрашивает, откуда я, и весело смеется – туристов в Мьянме очень мало, поэтому они вызывают у местных жителей большой интерес.

«В буддизме три основных течения, – говорит монах, – тхеравада, которую еще называют хинаяна; махаяна и ваджраяна. У нас в Мьянме тхеравада, самое ортодоксальное. Мы считаем, что избавление от страданий через выход в нирвану доступно лишь монахам. Поэтому у нас очень много монахов».

Трижды звучит гулкий и очень красивый, густой звук колокола. Я спрашиваю, почему именно сейчас звонят, и рассказываю о традиции колокольного звона в православных храмах. «У нас в колокола бьют верующие. А большие колокола Шведагона дважды пытались вывезти европейцы», – говорит монах.

Форма колоколов отличается от привычной нам: нет юбочки, толстые стенки, но звук потрясающий, какой-то пробирающей густоты. По колоколу бьют специальной битой, а не качают язык. Искусство металлического литья, пан-тин, входит в число десяти цветов искусств пан-се-мьё. Здесь знали технологию отливки с восковыми моделями с VIII века. Храмовые колокола мьянманцы лили с таким мастерством, что сначала, в XVII столетии, один из них попытались увезти португальцы и утопили в илистой реке безвозвратно, а потом то же самое с другим сделали англичане. Второй колокол мьянманцы смогли поднять и в обмен на него выговорили себе послабления колониального режима.

«Колонизация Мьянмы Британией шла в три этапа, – рассказывает гид в музее пагоды Шведагон, Бодо Ква. – Привлеченные рассказами о невероятных богатствах нашего королевства, авантюристы при поддержке колониальных войск постепенно продвигались вглубь страны». В конце концов последний король Тибо выкупил жизнь ценой свободы страны и уехал в Индию. «С тех пор выражение “дорога в Мандалай” закрепилось в английском языке как метафора пути в очень богатое и благословенное место, – продолжает гид. – Ведь в Мьянме находятся одни из самых больших в мире месторождений рубинов».

Бодо Ква указывает на витрину с чеканными настольными ступами изумительно тонкой работы: «Это пан-тейн, один из десяти цветов искусств Мьянмы». Чеканка – не совсем точное слово для описания пан-тейн. Рельефная обработка, сочетание разных техник работы с металлом называется торевтика. Мастера Мьянмы умеют «рисовать» сложные узоры, жанровые и героические сцены в такой детализации, что изображение выглядит почти движущимся. Делают и украшения: ожерелья с объемными павлинами, с диковинными цветами, все это сплетается и трепещет, превращая женщин в таинственных богинь красоты.

Работа с ювелирными камнями в пан-тейн не входит, поясняет Бодо Ква. Но огромные золотые фигурные флюгеры пагод и их навершия, которые украшены рубинами, кварцем, жадеитом, мастерски вписанными в причудливую металлическую вязь, – разве это не искусство?

«Особая моя любовь – пан-бу, искусство резьбы по перламутру и слоновой кости, – говорит Бодо Ква. – Слоновий бивень мастер точит и режет так, чтобы зритель видел несколько слоев: сквозь прорези за изящными фигурками просматриваются узоры на более глубоком слое кости. У нас в музее есть обрамления резными бивнями статуэток Будды и цельнорезной слоновий караван, каждая такая работа – результат многолетнего труда и признак высочайшего мастерства».

Паган: пан-ян, пан-чи и пан-то

После Янгона я еду в главную достопримечательность Мьянмы: Долину тысячи пагод города Паган. На самом деле пагод там свыше 4000; они разбросаны по небольшой площади бывшей столицы средневекового Паганского царства. Хотя небольшой она была по азиатским меркам, так-то тут жило до миллиона человек. От культовой архитектуры остались храмы и ступы, а от глиняных домиков простых людей – ничего.

Паган располагается в излучине основной водной артерии Мьянмы – реки Иравади, на которую вся страна как будто нанизана. Существование Паганского царства совпадает с расцветом Древней Руси – с ХI по ХIII век. И оно тоже пострадало от монголов. В XIII столетии империя Юань, которой правил внук Чингисхана Хубилай, несколько раз атаковала Паган и довершила разрушение раздираемого междоусобицами царства.

Розовеющую дымку утра разрезают силуэты огромных, с пятиэтажный дом, храмов и крошечных, в половину человеческого роста, ступ. В Пагане становится понятно, почему одним из цветов искусств пан-се-мьё стало не только каменное, но и кирпичное зодчество. Камень для масштабной стройки надо было откуда-то везти, а кирпич из глины на берегу Иравади лепился легко и был очень прочным. Паганцы делали прямоугольные, широкие, но невысокие кирпичи. Из них жители царства создавали потрясающие вещи: круглые бока ступ не имеют уступов, характерных для кирпичной архитектуры, они сглажены, как будто их долго терли наждаком.

В буддийском храме идут справа налево, по часовой стрелке, обходя центральную часть со статуями Будды. Высокие арки, симметрично расположенные окна – в какой-то момент у меня возникает ощущение бесконечного путешествия на пути избавления от страданий.

Тхоу, местный гид, говорит: «Наши зодчие достигли совершенства в кирпичной архитектуре, а принципы построения наших храмов стали образцом для буддистов всего мира. Эти святилища не только строились, но и украшались согласно канонам религиозного символизма. Изнутри вы можете увидеть остатки росписей, а снаружи – стуковый декор. В изобразительном искусстве Пагана, пан-чи, сохранились следы контактов с Индией и Китаем. Вертикальная перспектива, характерная для китайцев, соединяется с экспрессией индийских мотивов. Хотя яркие краски, которыми древние живописцы расписывали сухую штукатурку, ныне поблекли», – вздыхает он.

В другом храме, Ананда, названном в честь ученика Будды, небольшие статуи Просветленного и многофигурные горельефы расположены в нишах. По преданию, храм был построен королем Чанситтой после рассказов странствующих монахов о красотах пещерного святилища. По той же легенде, архитекторы были убиты после завершения строительства.

В храме Тхатбинню располагался целый комплекс религиозных учреждений: там была библиотека, школа, собственно храм, и все это на разных этажах. Каждый десятитысячный кирпич на строительстве Тхатбинню откладывали и возвели из них дополнительную часовенку. С углов храма смотрят в вечность причудливые зверушки, по стенам стекает затейливый узор.

«Мастера пан-то, стукового декора, делали штукатурку из извести, песка, воды, тростникового сахара и клея, который получали из вываренной буйволиной шкуры, – поясняет гид. – Часть вычурного орнамента наносили с помощью штампов, а боковые фигурки лепились вручную. Прошла тысяча лет, а эта красота сохранилась».

Отношение к древностям в Мьянме своеобразное: здесь не особенно понимают разницу между реставрацией и радикальным обновлением. В городе Баго статуи лежащих Будд раскрашены яркими красками и совсем не производят впечатления древних изваяний, хотя, например, самой почитаемой из них, колоссу 55-метровой длины, как говорят, больше тысячи лет. Пагоды Паганского царства находятся под защитой ЮНЕСКО, которая курирует и реставрацию, поэтому здесь можно посмотреть шедевры панян, пан-чи и пан-то в их первозданном виде.

Озеро Инле: «неучтенное» искусство

Интхе, представители одной из 135 официально признанных народностей Мьянмы, обосновались на озере Инле. Здесь живет порядка 70 000 человек. Не только вокруг него, но и на самом озере – в домах на сваях. На воде интхе построили 17 деревень из двух- и трехэтажных домов, между которыми торчат столбы с протянутыми с берега линиями электропередачи. Необычное зрелище прямо посреди озера.

«Здесь наши кузнецы куют из серебра рыбок», – лодочник Кхун Су правит к пристани на окраине деревни на воде. Кузнец раздувает допотопные мехи, разогревая уголь для плавки. Он будет делать круглобоких серебряных рыбок из множества сегментов, популярный сувенир с озера Инле.

Наконец Кхун Су причаливает к домику, где находятся прядильная и ткацкая мастерские. Озеро Инле – центр производства одной из самых дорогих тканей из растительного сырья: лотосового шелка.

Искусство прядения нитей из лотоса довольно молодое, ему около ста лет. Из свежего стебля вытягивают тончайшие, как паутинка, волоконца. Из этой кудели прядутся нити. Их вымачивают, сушат, сматывают. Ниткомоталки выглядят довольно оригинально: это колеса от велосипеда, поставленные вверх ногами. Мотальщица крутит педали, нитки сматываются в бобины. После чего начинается волшебство ткачества.

«Работать на наших станках нужно уметь, – рассказывает До Кхи, руководительница мастерской. – Старые станки, с одной стороны, обеспечивают неповторимый стиль ручного ткачества, но работать на них трудно и ткать приходится дольше». Руки мастерицы порхают над тканью, ноги нажимают педали, опуская и поднимая ремизы, чтобы получился узор.

На один небольшой шарф уходит порядка 4000 стеблей лотоса, на одеяние монаха – больше 200 000. При этом на озере Инле нет возможности выращивать сырье в промышленных масштабах. Обработка стеблей требует ручной работы и занимает много времени. На жаре больше 40 градусов, когда не спасает даже прохлада озера, которой веет сквозь окна и щели ветхого домика на сваях, ткать капризные лотосовые нити непросто. Поэтому шарфы эти стоят дороже шелковых. Но ткань из лотоса ценится не только за красоту: она гигроскопичная, держит температуру тела и непромокаемая.

Шарфы и шали, которые показывает До Кхи, струятся в руках, по ощущениям ткань похожа на умягченный лен. «До уровня пан-се-мьё наши мастерские недотягивают, – вздыхает ткачиха. – Мы проделываем очень непростую работу, но все-таки – разве это шедевры? Нам еще есть куда расти и что улучшать». Она улыбается, а я любуюсь узорами и переливами ткани, созданной ее ловкими пальцами.

За окном, в котором никогда не было рамы, неторопливо машет крыльями аист. Совсем скоро он прилетит на север, в Россию, чтобы вывести птенцов и показать им путь в Мьянму, к далекому озеру Инле.

Нюансы произношения

Мьянма до 1989 года именовалась Бирмой – это искаженное Бэма, как называла страну ее самая многочисленная народность, бирманцы. Мьянма – вариант произношения того же слова, известный со Средних веков. Власти решили переименовать государство, поскольку название Бирма, вошедшее в обиход у англичан, ассоциировалось с эпохой колониализма. В позапрошлом столетии британцы подчинили страну в ходе трех англо-бирманских войн. В результате первой (1824–1826 годы) и второй (1852–1853 годы) под властью местной правящей династии осталась только Верхняя Бирма. После смерти правителя Миндона на трон взошел один из его 48 сыновей, Тибо. При нем, в 1885 году, случилась третья англо-бирманская война, продолжавшаяся всего две недели. Британцы захватили столицу, Мандалай, Тибо капитулировал с условием, что ему и его семье сохранят жизнь, и уехал из страны. В итоге Бирму объявили частью Британской империи и включили в состав Британской Индии.

Официально независимым государством Бирма стала только в 1948 году.